Икона "Богоматерь Шуйская-Смоленская"

Кажется, такое положение ног младенца Христа, как на Шуйской иконе — наиболее странное из всех существующих. Колено правой, обнажённой ноги поднято почти к подбородку Иисуса. Он сжимает собственную пятку.

Необычность иконографии отразилась даже в легенде о чудотворной иконе: когда в 1655 году, ради избавления от свирепствующей чумы, шуяне заказали новую «Смоленскую» для городского собора, свеженаписанный образ чудесным образом трижды менял композицию — младенец «поднимал» колено до тех пор, пока смущённый иконописец не отступился, наконец, от образа со своими исправлениями.

На самом деле, происхождение этой иконографии остаётся загадкой, хотя известны и более ранние варианты «Шуйской» (например, муромская вещь конца XVI века). Богословское объяснение связывает жест Христа, держащегося за пятку, с «эдемским пророчеством» из Книги Бытия. Изгоняя из Рая Адама и Еву, Бог сказал змею: «Вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Бытие 1:1; 2:17; 3: 1–6, 14, 15). Христиане усматривают в этих словах намёк на судьбу Иисуса, убитого, но воскресшего и сокрушившего Ад. Младенец Христос на образе Шуйской будто бы держится за укушенную змеем пяту — символ первородного греха, искупить который Господь явился в мир.

Шуйская — не единственная икона, где одна из ножек Христа оказалась обнажённой или как-то иначе выделенной. Таковы и Фёдоровская, и Толгская, и ряд других, даже образ Владимирской Богоматери знаком нам в первую очередь по подвёрнутой пяточке Иисуса. Часто можно слышать ещё, что эта разница в изображении ног олицетворяет две природы Иисуса — Божественную и человеческую.

Однако, наиболее интересным и достоверным кажется более практическое объяснение. Древнейший ритуал поклонения правителю или священному образу включал в себя целование ног: стоп или колена. В согласии с этим формировались и некоторые иконографические схемы в древней Византии. Иконописцы композиционно выделяли то место, что предназначалось для сакрального лобзания. Этот аспект ложился в основу того или другого канона. Вероятно, иконография Шуйской — древний отголосок такого, живописно регламентированного чина поклонения святыне.